Хрустальный цветок - Страница 19

Кролик присел на задние лапы, вытянулся столбиком и насторожил уши.

— Откуда же ты такой? — шепотом спросила у него Вайолет. Зверек повел чутким носом.

— Его зовут Вабанаквад, Белое Облако, — послышался звонкий голос. Вайолет резко обернулась.

У беседки стоял подросток. Сначала Вайолет подумала, что это девочка — из-за длинных блестящих черных волос, — но тут же поняла: мальчик. Он был одет в потертые джинсы, кроссовки и белую футболку.

— Привет, — сказала Вайолет, вставая.

— Здравствуйте. — Он смотрел на нее открыто и спокойно — маленький хозяин этих мест.

То, что мальчик чувствует себя в лесу как дома, было заметно. Подошел он так, что ни одна веточка не хрустнула. Да и экзотические черты лица говорили о том, что в жилах подростка течет индейская кровь.

— Ты садовник? — спросила Вайолет, припомнив, что ей рассказывал Джеймс. Только вот имя мальчика выскользнуло из памяти. — Как тебя зовут?

— Вагош.

— А я Вайолет. Я гощу у мистера Старлинга.

— Я знаю. Мне рассказал мистер Джеймс. — Мальчик наклонился и поманил к себе кролика. — Иди сюда, Белое Облако. — Он исподлобья глянул на Вайолет. — Вы ему понравились.

— Я люблю животных.

— Если бы вас пленили злые духи, Вабанаквад к вам бы не подошел.

— А злые духи меня не тронули? — заинтересовалась Вайолет.

— Нет. — Вагош покачал головой. — Вы говорите только с добрыми духами.

— Я никогда с ними не разговаривала, во всяком случае не помню этого.

— Вам так кажется. Добрые духи навевают сны, и человек не помнит, что они с ним говорили. Но их отметины остаются.

Он говорил по-английски красиво и правильно — видимо, вырос среди англоговорящих, а не в резервации. Вайолет знала, что резервации по-прежнему есть, есть индейские поселки, куда белым вход заказан. Она редко встречалась с индейцами — в Вашингтоне их почти не было. А здесь, в глуши, появление такого мальчика казалось само собой разумеющимся.

— А какие это отметины?

— Вам их не увидеть.

— Очень жаль. Но ты мне можешь рассказать?

Мальчик покачал головой.

— Только если духи захотят.

— Хорошо, подождем, пока они захотят, — согласилась Вайолет. — Ты давно живешь здесь?

— Меня привезла Бинеси несколько зим назад. Она очень добрая. Мистер Джеймс — ее муж.

— И тебе здесь нравится?

Вагош пожал плечами — явно подсмотренный у кого-то жест.

— Здесь хорошо и тихо. Но не очень чисто.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Вайолет.

— Духов. Много как плохих, так и хороших.

— Плохие тоже есть?

— Да. Они делают больно хозяину. Это очень плохо. Бинеси мне ничего не говорит, но я-то сам вижу.

— Тебе ничего не будет за то, что ты разговариваешь со мной? — спохватилась Вайолет. Она смутно припомнила, что у индейцев какие-то свои понятия о субординации и говорить они тоже могут не со всеми.

— Нет, — сказал Вагош. — Вы хорошая, и мне ничего не запрещали.

— Тогда, может, посидим в беседке?

— Лучше здесь. — Вагош сел прямо на землю.

Вайолет последовала его примеру и устроилась на ковре опавшей хвои. Белое Облако, и не думавший убегать, подскакал к ней и снова чутко повел носом.

— Он хочет есть? — спросила Вайолет.

— Кролики всегда хотят есть, — в первый раз улыбнулся Вагош. — Я принесу ему еды, но позже. Он меня не боится и всегда прибегает на зов, хотя Бинеси смеется, что с моим именем кролики не должны мне доверять.

— А что не так с твоим именем?

— Оно означает «лисица».

Вайолет засмеялась.

— Тогда конечно.

— Белое Облако хороший, — сказал Вагош, — только проказливый. Он еще молодой.

— Так ты говоришь, что твоего хозяина одолевают злые духи? — Вайолет вернулась к интересовавшему ее вопросу.

— Да. Он сам хороший, его душа чистая. Но злые духи мутят ему разум.

— Ты хочешь сказать, что мистер Старлинг сумасшедший? — медленно произнесла Вайолет.

— Нет. Он хороший. Только позволяет злым духам его отравлять.

Вайолет ничего не понимала в этой эзотерике. Для нее духи были забавной сказкой, не более, но мальчик, похоже, всерьез убежден в их существовании. И даже каких-то духов разглядел вокруг Рольфа.

— А разве ты видишь хозяина? Он же прячется у себя в комнатах.

— Не всегда. Он выходит гулять. Иногда ночью, когда все уже спят. Но я часто не сплю и смотрю на Небесную Дорогу. Я люблю звезды. А хозяин выходит, и я временами крадусь за ним.

— Зачем?

— Вдруг он захочет сразиться с духами и ему будет нужна помощь.

Вайолет понимала, почему Вагошу не запретили разговаривать с гостьей — нормальный человек сочтет его слова детскими фантазиями. Мальчику лет двенадцать, в таком возрасте самое время сочинять небылицы. Но что-то в его рассказе настораживало.

— Значит, ночами хозяин бродит по саду?

— Да, иногда он даже уходит за ограду, в большой лес. Там не опасней, чем здесь, медведи не подходят близко.

— А здесь и медведи есть?

— Гризли. Дальше в горах. Но тут им нечего делать, они не любят это озеро.

— Итак, твой хозяин бродит ночами по лесу… — Вайолет вернула разговор на прежнюю дорожку.

— Он ходит и думает. Слушает себя. У нас старики так много себя слушают, а хозяин молодой. И все же он так делает.

— И никак не справится со злыми духами? А ты знаешь, как ему помочь?

— Нет, — вздохнул Вагош, взял с земли веточку и принялся что-то чертить на земле. — Если бы знал, то давно помог бы. И Бинеси не знает. Она уже говорила с духами, но те не отступятся, потому что хозяин сам не хочет, чтобы они ушли.